Глава восемь:
Танец Дианты
Танец Дианты
Ариадна и Леонардос стояли невдалеке от ограды из кипарисов и различных густых цветущих кустов, которые по периметру охватывали всю территорию Школы. Они вели беседу. Пифагор вчера сказал Леонардосу, что ждёт сегодня нового ученика и попросил Леонардоса его встретить.
— Неужели он всегда знает, когда чистые души ищут помощи? — спросила Ариадна.
— Да! Но сегодня для меня это может быть и испытанием на различение. Ведь сколько праздно-любопытных и увлечённых лишь разговорами о чудесах Пифагора привлекаются сюда!
… Вскоре высокий темноволосый юноша подошёл к ним:
— Здесь ли Школа великого Пифагора?
— Кто Вам рассказал об этом и о Пифагоре?
— Я слышал, как выступал юноша по имени Феорит! Мне захотелось поступить в эту Школу. Он был таким неподражаемым оратором! Никогда прежде не видел я такого: его речь не приняли слушатели, его пытались заглушить недовольными выкриками, забросать гнилыми фруктами… А он продолжал, будучи абсолютно уверен в своей правоте! Он столь много нового поведал о Богах! Мне захотелось увидеть и услышать самому его Учителя Пифагора! Это возможно?
— Да, завтра Пифагор будет выступать перед жителями Кротона. Приходите!
— Но я не знаю здесь никого! Быть может, вы подскажете мне, где это будет, и где можно остановиться не слишком богатому путнику? В тавернах здесь, наверное, очень шумно, там возлияния вина являются естественными. Быть может, позволено будет остановиться в самой Школе? Меня зовут Кондратос.
— Я провожу Вас в дом одного из наших друзей. Там Вам окажут достойное гостеприимство. Мне очень радостно, Кондратос, что Вы проделали далёкий путь, чтобы учиться! Сейчас совсем не многие люди отправляются в путешествие с такой возвышенной целью!
Когда-нибудь слова Пифагора станут уроками для многих людей! Кто-то из них использует сии знания лишь как информацию о числах и мерах, о законах музыкальной гармонии или «золотом сечении» в пропорциях в архитектуре. Но кто-то другой станет практиковать большее!
Мы все, включая Феорита, пока ещё только ищем слова, чтобы дарить сии знания людям!
Пойдёмте, наш новый гость!
Ариадна! До встречи завтра на выступлении Пифагора!
* * *
На следующий день рано утром Ференика пришла в дом Ариадны в смятении мыслей и эмоций:
— Мне надо поговорить с тобою, дорогая Ариадна! Без этого я просто умру или сойду с ума!
— Конечно, Ференика! Пойдем и сядем в саду у фонтана. Там — и тишина и красота цветущих деревьев, и мягкий шёпот струй воды! Всё это поможет тебе успокоиться!
— О нет! Меня сейчас ничто не сможет успокоить и утешить! Об этом тебе должна я рассказать!
Мой Катерий — он бросил меня! Представляешь? — он женится на другой! Как такое возможно было предположить?
Он — ничтожество! Он сказал, что теперь всё кончено меж нами! Да, я ему приятнее, чем та, но он намерен жениться на богатой!
Коварство! Низость! Он посмел меня предать так подло!
Любимые и милые красавицы получают слова восхищения и дарят этим неблагодарным себя целиком… А женятся они — на знатных и богатых! Какое вероломство!
Выходит, что он со мною только забавлялся! А говорил, что любит!
Теперь мне, что ли, тоже нужно принять обет, стать Пифагорейкой — и больше не помышлять о счастье в этом мире!
— Ференика, ну что такое ты говоришь?! Твой разум, наверное, действительно помутился от бури твоих эмоций!
Всё в жизни — совсем не так, как нам представляется, когда мы расстроены или в гневе! Ты сгоряча и с обидой мыслишь сегодня!
Неужели ты полагаешь, что только несчастные, невзрачные внешне, обиженные или бедные люди ищут прибежище для себя на духовном Пути?
Всё совсем наоборот: к Пифагору приходят, как правило, те люди, которые всего уже добились в этой земной жизни и ищут высший смысл нашего бытия! Недавно к нему приехал мудрец и целитель, которому уже немало лет, он старше самого Пифагора. И он просил позволения стать учеником. И Пифагор его учил, чтобы тот мог посвящать своих учеников в своей стране! Конечно, пока ещё о Школе Пифагорейцев знают не многие. Но придёт время — и об Учении Пифагора узнают люди повсеместно!
Попробуй унять сейчас всё своё возмущение и успокойся, подыши глубоко, на струи водные взгляни — и выслушай меня!
Пифагор учит нас немедля овладевать собою, когда нахлынет буря разрушительных эмоций!
Попробуй теперь посмотреть на всё произошедшее немного как бы со стороны! И ты увидишь в этом благо, а не причину для печали!
Смотри: ведь если бы твой воздыхатель женился на тебе, а после стал тобою пренебрегать, то было бы намного хуже! Не так ли?
И неужели тебе самой ещё не надоели все эти дни и ночи, наполненные только лишь плотскими наслаждениями, вином и угощеньями? Все эти удовлетворения так кратки и преходящи! Неужели ты никогда не мечтала о счастье большем? Неужели ты полагаешь наивысшим для жизни человека — наслаждаться всем, что возможно получить от плоти?
Хочешь ли, чтобы с тобой поговорил Леонардос о незыблемых истинах и смысле наших жизней? У него это стало очень здорово получаться! А меня — ты едва слушаешь, поглощённая своими переживаниями! Он расскажет тебе о Школе, о том, чему мы можем научиться, чтобы жизненные проблемы не становились для нас трагедиями, чтобы мы научились выбирать высшие цели для жизней наших!
— А ты не будешь ревновать?
— Ты смешишь меня, Ференика! Совсем не все взаимоотношения людей имеют основания в страстных влюблённостях, обидах и ревности! Но есть содружество всех нас — Пифагорейцев!
Это не значит, конечно же, что не может быть между нами любви двоих и супружества. Но есть и иные проявления любви! И среди них — любовь к Высшему, к Божественному!
… В это время из увитой виноградом галереи к фонтану вышла Дианта.
— О, прости, Ариадна! Я не знала, что ты не одна… Я после…
… Ариадна остановила Дианту:
— Нет же! Ты не прервала наш разговор! Мы рады услышать тебя! Ты хотела сказать что-то?
— Мне хотелось ещё раз попробовать танец…
… Ариадна обратилась к Ференике:
— Дианта сегодня показывала мне свой танец. Ты хочешь, чтобы она станцевала его для нас обеих? Это — так прекрасно!
… Дианта немного смущённо произнесла, обращаясь к Ференике:
— У меня сложился танец, который я бы хотела показать завтра Пифагору… Как будто родился рассказ души, которая ныне проснулась! Он — про цветок, который раскрывается навстречу солнцу, и про душу, которая расцветает в свете и любви!
Здесь рядом есть пруд, в него были посажены семена лотоса. Эти семена специально привезли для Пифагора из Египта. И вчера распустились первые три цветка! И над водой появились ещё несколько пока не раскрывшихся бутонов! Вчера я любовалась ими… И это показалось мне историей моей жизни.
Из других земель я попала сюда и была несчастна во тьме окружавших меня событий… А потом, благодаря Пифагору, — случилось чудо! Вот так же, как цветок лотоса, я пробудилась к свету и жизни настоящей!
Маленькое семечко хранит в себе великую силу, чтобы стать цветком! И можно ощутить себя подобным семечком и позволить произойти преображающему новому рождению.
Когда случается пробуждение силы жизни — то семя начинает прорастать. Оно постепенно тянется к свету. Росток, преодолевая слой почвы и толщу воды, устремляется вверх. А после — бутон раскрывается над поверхностью. И лепестки обнажают ещё более прекрасное и нежное сердце цветка.
Хотите я станцую для вас?
— Да, мы с удовольствием посмотрим! Быть может, твой танец отвлечёт меня от грустных мыслей! — ответила Ференика.
Ариадна дополнила:
— Дианта, принеси, пожалуйста, лиру — и я попробую дополнить твой танец музыкой!
… В то время, пока Дианта ходила за музыкальным инструментом, Ференика спросила:
— Это — твоя бывшая рабыня? И она теперь тебе — подруга?
… Ариадна задумалась на несколько секунд, подбирая слова для ответа:
— Не стоит относиться к людям свысока, как и подобострастно смотреть на них снизу вверх!
Пифагор нас учит: не следует смотреть на людей сверху вниз! Это унижает других и порождает самодовольство и высокомерие! И не следует смотреть на других снизу вверх: это ослабляет собственные силы души и создаёт кумиров.
Разумно видеть людей с различением их, но также с любовью и уважением.
Попробуй и ты этому последовать — и истинная простота в восприятии жизни откроется тебе!
Например, твой Катерий: он пока не хочет изменять себя… Прими этот факт как неизбежность — и отпусти его идти его собственным путём!
Смотри: вот — Дианта! Сейчас больше нет её тяжкого прошлого! Больше нет той молчаливой рабыни, которую ты видела прежде! Она — так прекрасна! И стать такой ей помог Пифагор!
Сейчас Дианта расскажет об этом в своём танце, без слов. И ты увидишь то, что происходит с душой, когда она устремляется раскрыться подобно прекрасному цветку! Так рождается, расцветает и благоухает внутренняя красота!
… Дианта принесла лиру.
Ариадна стала тихонько наигрывать мелодию. Звуки рождались под её тонкими пальцами. Как маленькие пузырьки воздуха поднимаются ввысь из воды — так и звуки лиры завораживали и возносили души в миры Прозрачного Света и Нежной Гармонии…
Ференика невольно поддалась завораживающей и успокаивающей музыке…
… Вначале Дианта опустилась на колени, склонив голову, — словно превратилась в неподвижное изваяние, подобное камню. И постепенно в этой неподвижности родилось движение. Вначале оно было чуть заметным. Одна рука, словно росток, медленно шевельнулась и вскинулась вверх. Потом — вторая. Затем гибким движением рванулось вверх и затрепетало под нежные звуки лиры всё тело…
Руки Дианты, движения ног и туловища — всё слилось в волшебстве танца…
Она зачаровывала своей грацией и той историей, которая символически разворачивалась в танце. Словно гибкий стебель с бутоном, чуть покачиваясь в толще воды, рос и тянулся к свету. А потом бутон пробился сквозь воду, и над поверхностью воды начал распускаться цветок. Нежные лепестки, раскрываясь, обнажали сияние жизни внутри!…
Нематериальный цветок, состоящий из сияющего бело-золотистого цвета, становился всё больше…
Ференике стало казаться, что она видит тот нематериальный Свет. Но она не пыталась понять, отчего и как это происходит.
Ференика забыла о своих печалях и, когда танец закончился, воскликнула:
— Это было удивительно красиво! Благодарю тебя, Дианта!
… Некоторое время девушки молчали.
Потом Ференика не выдержала:
— Ну и где же твой Леонардос, Ариадна? Вот познакомишь нас, я снова влюблюсь — и вновь буду радостной и счастливой!
… Она уже вполне весело шутила. Но за внешним весельем было и то новое, неизведанное прежде, к чему она уже решилась устремиться!
Глава девять:
Старшие и младшие ученики Пифагора
Леонардос стал проводить беседы с Ференикой и Кондратосом — в том числе, чтобы удостовериться в том, что они действительно захотели быть учениками Пифагора.
Часто эти встречи проходили в доме Ариадны. Ведь у Леонардоса не было другого жилища в Кротоне, кроме комнаты в Школе Пифагора.
Леонардос многое рассказывал и объяснял о нравственных правилах пифагорейцев. Эти правила были намного строже, чем нормы доброты и праведности для людей, которые живут обычной мирской жизнью.
Для Кондратоса оказалось весьма сложным принятие чистого вегетарианского питания. Он старался, делал над собой усилия, но жаловался Ференике на трудности:
— Ну неужели для духовной жизни так важно, что ты ешь? Так много ограничений навалилось на нас сразу!
… Ференика отвечала слегка насмешливо:
— Что за глупости тебя заботят, Кондратос?! Неужели это для тебя так трудно? А ведь говорят, что мужчины имеют более сильную волю, чем женщины! Неужели все твои возвышенные мысли о служении людям, о поиске Высшего — разбиты будут о желание вкусить немного мясного? Похоже, что все твои идеи о справедливом и прекрасном сообществе людей — лишь фантазии для тщеславного ума, а не искренние устремления души! Сострадание к нашим меньшим братьям и сёстрам не наполняет тебя любовью?! Бессмысленное убиение не возмущает душу?!
— Меня ты судишь слишком строго, к тому же высмеиваешь! А это совсем не признак доброты, Ференика! Мне трудно мгновенно отказаться от всех привычек прошлой жизни, но я стараюсь и вовсе не нарушаю запреты…
… Но нельзя было сказать, что Ференика тоже не сталкивалась с проблемами. Её обида на своего бывшего возлюбленного ещё вспыхивала в ней время от времени. Её эмоции не были отрегулированы ею, а стремление к достижению Божественных Любви и Мудрости было ещё весьма слабым…
Она вдохновлялась речами Леонардоса, бывало, на целый день или даже больше, но потом вновь возвращалась к своим прежним способам мыслить и реагировать на события.
Ариадна тоже иногда дополняла эти дружеские беседы своими впечатлениями и пониманиями, рассказывала о своём опыте освоения первых ступеней Пути.
Такое объединение душ, которые пока ещё не слишком уверенно и сильно устремились к Свету, — весьма помогало всем. Одолевать Путь в сообществе друзей и при мудром водительстве старших товарищей — это был один из принципов сообщества пифагорейцев. Это обозначалось словом дружба. Данное понятие было весьма глубоким и обширным. Возможности взаимопомощи в объединении душ на духовном Пути исследовались и всесторонне развивались Пифагором.
Спустя несколько недель, к этим встречам в доме Ариадны присоединился ещё один из старших учеников Пифагора — Константинос.
Он был с Пифагором уже давно. Ариадна видела его в Школе много раз, но они почти не общались.
Высокий, стройный и молчаливый юноша привлекал к себе внимание своей внутренней сильной и светлой энергией. И было неловко нарушать тот покой, который он нёс внутри и вокруг своего тела.
Ариадна с некоторым трепетом и почтением относилась к тем ученикам Пифагора, которые были с ним ещё до прибытия Пифагора в их город. Они — старшие ученики Пифагора — были похожи на своего Учителя своими спокойствием, доброжелательностью и мягкой силой. Они все были удивительно красивы, но эта красота была не внешней, а внутренней. Но она проявлялась и во внешнем облике: в неотразимом обаянии, спокойствии, мягкости движений и речи. Ариадна не смущалась только с Леонардосом: из-за их прежней детской дружбы и весёлости характера — он не казался ей недосягаемым.
Константинос же, напротив, производил на неё впечатление таинственно-прекрасного, постигшего почти всё и помогавшего Пифагору в обучении высшим Истинам. Но при встрече и близком общении он оказывался приветливым и заботливым, без тени высокомерия и надменности!
Вскоре уже не только Ариадна, но и Ференика, и Кондратос разговаривали с ним без стеснения. Широта его познаний поражала друзей. А ещё — он находил всегда очень простые слова для объяснений того, что казалось труднопонимаемым.
* * *
Вскоре к желающим вступить в сообщество пифагорейцев и слушающим объяснения Леонардоса и Константиноса в доме Ариадны — присоединился спартанец по имени Панкратий. При первом знакомстве он поведал своим новым знакомым удивительную историю того, как в его жизни появился Пифагор.
Панкратий рассказал всем подробно о себе, о своём строгом воспитании по принципам Спарты, где прославлялись сила и мужество, про своё довольно высокое положение среди соплеменников.
Все были заинтересованы тем, как он узнал о Пифагоре. И Панкратий продолжил свой рассказ новым друзьям:
— Во время одного из сражений я был тяжело ранен. Моё здоровье не восстанавливалось. Лёжа целыми днями почти без движения, будучи не в силах даже встать, я тогда начал думать о том, чтобы прекратить свою жизнь, ставшую унизительной и бессмысленной. Я всегда гордился своей воинской доблестью и атлетической силой, но теперь моих возможностей не достало даже для того, чтобы поднять меч и прекратить эту бессмысленную жизнь… Это всё повергло меня в отчаяние, и я просил достать для меня быстродействующий яд.
И вот в этот момент моего крайнего отчаяния, во сне, который был очень реальным, я увидел мудреца в простых белых одеждах. Словно состоящим из переливов бело-золотистого света было его тело! Он заговорил со мной о назначении жизни человека в теле и предлагал не сдаваться из-за телесной немощи. Смысл жизни — в его словах — был совсем иным, чем я думал прежде. Он говорил о силе не тела, но души, о её стремлении к Свету и безграничных возможностях для совершенствования! А потом мудрец показал простые упражнения с дыханием и энергиями света, которые должны были исцелить моё тело.
Потом мудрец произнёс: «Меня зовут Пифагором. Когда ты поправишься — приходи ко мне учиться!»
Сон был столь реален, что, проснувшись, я помнил каждую деталь, каждое его слово.
Я решил попробовать, чтобы убедиться в тех возможностях и силе души, о которых рассказывал мудрец из сна.
Я стал делать те упражнения и за месяц смог вылечить тело настолько, что смог вставать, ходить.
Я продолжал делать упражнения и стал расспрашивать о Пифагоре людей, которые могли бы хоть что-то подобное слышать в силу своих увлечений, путешествий, торговли или иного рода занятий.
Поначалу мне не удавалось узнать что-либо. И только спустя год, когда я уже полностью восстановил здоровье тела, я услышал от одного человека о том, что Пифагор — не просто Посланец Богов, привидевшийся мне во сне, но реальный живущий на Земле Мудрец, который путешествовал по многим землям и теперь организует духовное сообщество в Кротоне.
Конечно же, я оставил всё и отправился в ваш город. Я уже видел Пифагора на выступлении и слышал его речи. У меня нет теперь сомнений, что именно он исцелил меня, но я совсем не понимаю, как он узнал о моих страданиях и почему решил помочь именно мне. Всё это я хотел бы спросить у него и поступить к нему в ученики. Но мне сказали, что прежде, чем стать учеником в Школе, я должен узнать о многом. Мне предложили найти дом Ариадны Афинской. И вот — я здесь…
* * *
Теперь жизнь будущих учеников Школы была посвящена изучению изречений Пифагора, основ нравственного поведения пифагорейцев, а также первых простых упражнений для совершенствования души.
С каждым днём всё более укреплялось у учеников желание учиться, постигать Истину на собственном опыте. При этом всё более бессмысленной и бесцельной казалась прежняя жизнь.
… В один из дождливых дней ученики сидели на террасе дома Ариадны и слушали Константиноса:
— Люди забыли свою истинную природу! Возможность стать подобными Богам кажется им пустым мечтанием, а не делом, заслуживающим усилий!
Очищение и дальнейшее преображение души, восхождение по ступеням духовного роста — это всегда требует от нас непрерывных усилий. Только взращивая в себе устремлённость, любовь и силу воли, мы можем направлять себя к вершинам духовного Совершенства. И никакое достижение на этом поприще не является завоёванным раз и навсегда. Мы каждый день должны трудиться, чтобы не утерять достигнутое. Да, это — непросто… И всё же я не променял бы эту жизнь под руководством и водительством Пифагора ни на какую иную судьбу!
Бывает, что кажется стоящему в начале Пути, что Цель так недосягаемо велика, что не достанет сил, не хватит жизни, чтоб одолеть весь Путь.
Но тем, кто искренне желают и прикладывают усилия неизменно и регулярно, — тем помогают Божественные Души! Боги даруют нам вдохновение и силы! Невозможное становится возможным, недосягаемое на первый взгляд — приближается!
Те же, кто, испугавшись трудностей, остаются в плену земных соблазнов, — те оказываются в великом проигрыше… Они отдают во власть страстям и неведению целиком свои жизни! Они теряют чудесную возможность духовного роста, дарованную каждому из нас через рождение в теле в этом мире! Ведь именно здесь души учатся и совершенствуются!
Мир для нас таков, как мы о нём думаем, как его воспринимаем и оцениваем. Один и тот же дождливый день, такой вот, как сейчас, может дать ценный опыт, вдохновение и восторг одному человеку — или тоску и разочарование другому…
Мы будем постепенно учиться преображать себя как души! Это возможно во всём, во всех областях жизни, если мы этого искренне желаем!
Я рассказываю вам о возможностях, которые перед нами открыл Пифагор! Свои мысли, свои эмоции, свои дела в жизни — всё это может быть настроено в соответствие с высшей задачей, которую мы хотим реализовать!
Мы будем это делать, осознавая грандиозность возможностей, дарованных нам Творцом, и величие Цели, которую мы ставим перед собой!
Простой шаг для начала такой настройки себя-души — умение погружаться в тишину духовного сердца. Мы говорили уже о духовном сердце как о центре души, который может направлять верно все наши усилия. Сердечный центр помогает нам интуитивно учиться распознавать верные или неверные решения.
… Сегодня мы поговорим немного о тишине.
Этот дождь весьма располагает к такой беседе. Прозрачной водной стеной — он как бы отделил нас от суетного мира, который оказался от нас по ту сторону завесы из дождя…
Размеренный шёпот дождя даёт возможность настроиться на тишину, в которой проявлены все звуки мира…
Тишина может стать для нас более ощутимой, чем звук дождя… Мы можем, слушать тишину за всеми звуками — и тогда тишина раскрывает нам свои необъятные просторы! Она распускается в нас и не позволяет беспокойству вторгаться в это пространство безмолвия…
Тишина погружает ум в покой любящего сердца…
Вот — я сейчас говорю, но тишина остаётся как прозрачная основа для звука моего голоса…
В своей глубине — тишина не нарушаема ничем… Попробуем сейчас это ощутить.
Обратим внимание: существующие звуки не нарушают нашу способность пребывать во внутренней тишине…
Только допуская в себе ненужные мысли и беспокоящие эмоции, искажающие гармонию, мы сами нарушаем сей безбрежный покой…
Океан не колеблется от лёгкой игры волн на его поверхности…
Ощутим, что прозрачная, как воздух, тишина — неизменна. Мы можем научиться пребывать в незамутнённости этой тишины!…
… И за прозрачной завесой дождя на террасе с беломраморными колоннами, увитыми цветущим плющом, возникало удивительное ощущение тончайшего бескрайнего простора вселенской тишины…
Такие уроки-беседы проводились почти каждый день.
Глава десять:
Пифагор — о духовном Пути
В этот день на берегу моря собрались все новые ученики Пифагора.
Их было пока не много. Тех, кого недавно приняли в Школу, было всего шестеро. Но были здесь и все те старшие ученики, которые осваивали сейчас умение передавать новичкам первые шаги практического преображения тела и души.
Ариадна думала, что занятие будут проводить Леонардос, Константинос или кто-то из старших учеников. Так это бывало уже не раз.
Но Пифагор вышел сам, чтобы провести этот урок. Это наполнило всех благоговейной радостью: Учитель сегодня направит к Свету души начинающих!
Пифагор с лаской оглядел всех.
— Ну что ж, приступим!
Есть первая ступень познания, на которой находятся люди, слушающие об Истине. Они узнают о том, что есть возможность развития и совершенствования себя-души для приближения к Божественному Свету. Это — начальная стадия познания, когда человек со вниманием слушает об Истине и впитывает в себя основы понимания о задачах своей жизни. Вы все уже успешно прошли этот этап и устремились к чистоте и знаниям.
Но реальными учениками Божественного Сознания становятся практикующие, привносящие сии знания в свои жизни именно каждый день.
Каждый наш новый день подобен маленькой жизни с началом утром и завершением вечером. Нам следует проживать достойно и со смыслом каждый такой день дарованной нам жизни!
Важно, что это должно происходить не время от времени, в порыве восторга и увлечённости. Но — постоянно должен совершать усилия тот, кто стремится жить в соответствии с Законами Космической Гармонии, с Законами Любви и Добродетели в Божественном Мироздании!
Каждое движение, каждая мысль человека пусть будут наполнены Любовью!
Божественная Любовь наполняет пространства вокруг и внутри нас!
Но часто ли мы об этом помним? Умеем ли это замечать?
Пространство имеет несколько слоёв-эонов. Здесь и сейчас в этом дивном природном месте, в окружающей нас красоте моря, деревьев, цветов, простора воздушного — прямо тут в этот момент времени присутствуют миры различной утончённости и светимости. Мы видим глазами наших тел лишь очень малую часть существующего. Физически проявленной реальностью ведь мы можем называть лишь то, что воспринимаем с помощью наших органов чувств.
Но — как души — мы способны изучать иные эоны. Мы можем учиться воспринимать их и понимать, как преображение души ведёт нас к эонам утончённым, где обитают Достигшие Души, то есть, Боги!
Но сегодня мы уделим некоторое внимание нашим телам.
Тот, кто не привёл своё тело в гармонию, не может полноценно ощущать и выражать Божественную Гармонию!
Тело, наполненное грубыми энергиями, является препятствием для возвышения души!
А погружение в эмоциональную грубость обычно происходит незаметно.
Человеческая природа весьма многогранна. Душа, придя на Землю, как бы надевает одежду, представленную телом.
И тела обычно в значительной мере соответствуют качествам, присущим душам.
Но далее, идя по жизни, человек-душа своим выбором и образом поведения меняет многое в своей судьбе — в лучшую или худшую сторону.
Тело, подобно лодке, скользит по водам, чтобы доставить нас к месту назначения. Поэтому тело должно быть исправно, чтобы пронести душу — через жизнь в мире материи — к мирам Божественного Света!
Это очень важно на духовном Пути — чтобы наши тела были чисты.
Начальными условиями для обретения такой чистоты послужит этически чистое питание, а также чистота мыслей и эмоций.
И этого — достаточно для жизни праведной в миру, но не для входа в те эоны Света, в которых пребывают Боги!
Но есть и иные огромные возможности, и они могут быть открыты для нас!
Когда мы, как утончённые души, входим в тот эон, где обитают Боги, то все Они тогда — для нас — здесь! Мы оказываемся среди Них! Рядом с нами — Их Любовь и Мудрость! И можно учиться живому взаимодействию душ с Ними!
Это, воистину, — чудо, которое даруется ученику, который трудится над утончением себя-души!
Теперь Константинос покажет вам упражнения, которые следует исполнять каждое утро, активируя все центры распределяющие энергию и протоки для неё внутри наших тел. Приступайте, мои друзья, и помните что Божественные Души здесь и сейчас присутствуют и помогают всем нам!
Глава одиннадцатая:
Утренние медитации
Постройка здания Школы Пифагора, где жили теперь все ученики, была завершена.
Теперь Ариадна и её друзья почти всё время находились вместе. А прежний дом Ариадны использовался для приёма гостей и проживания тех, кто были пока лишь слушающими об Учении и готовящимися ко вступлению в ряды Пифагорейцев.
Почти каждое утро все ученики Пифагора обычно встречали совместно. Восход солнца приветствовали или пением гимнов, или медитациями, задаваемыми Пифагором. Все семь главных энергетических центров в телах участников наполнялись Живым Светом, внешне подобным солнечному. Затем потоки Божественного Света соединяли эти центры.
Богу — Вечному Всесильному Единому во взаимослитом Множестве Совершенных — возносились благодарение и радость, любовь и готовность соединить себя-душу с Его Любовью, Мудростью и Силой.
* * *
В один из дней Ариадна и Ференика после такого утреннего настроя прогуливались по берегу моря и вели беседу.
Ференика, переполненная новыми впечатлениями, говорила Ариадне:
— Пение гимнов, встреча солнца — как это красиво! Как это возвышает души!
Звуки множества голосов соединяются и звучат как единый глас! А вместе с ним звучит и всё единое Безмолвие Космоса!
Так ясно всё становится!
Всё есть Он — Бог-Творец, единый с Его Творением!
Всё порождается Творцом!
Всё развивается, побуждаемое Его Силой!
Всё поглощается Им в конце каждого цикла жизни — и затем возрождается Им вновь!
В каждой микрочастице, в каждом первоэлементе — горит Его Творящий Огонь!
Его Световые Волны охватывают нас со всех сторон и погружают в Великое Блаженство!
Эти волны смывают мою отдельность от Целого! Я тоже есть Часть Всего! Я есть Часть сей Божественной Любви!
О! Какая Красота! Какое Величие!
Ариадна, подруга милая, не думала я прежде, что такое счастье можно испытать от понимания сего! Пережив Единство — как стали мы возвышенно-прекрасны!
Как думаешь, я тоже теперь уже — настоящая Богиня?
… Ариадна улыбнулась ласково и понимающе. Потом произнесла:
— Должна тебе сказать о важном, Ференика.
Мы все много раз переживали подобный восторг, испытывали экстаз от каждого нашего нового этапа понимания о Высшем Бытии, от каждого из наших прикосновений к состояниям Слияния.
Но стоит помнить о том, что гордость легко возрастает. И возникает порой желание возвысить себя сверх меры оттого, какой прекрасный опыт бытия мы получили в дар от Божественных Душ или от обучающего нас Божественному бытию Пифагора.
И очень важно разделять то Высшее, что есть в нас пока ещё как наш потенциал, как постепенно познаваемая нами возможность, — и нас таких, какими мы пока ещё остаёмся в обыденности нашей повседневной жизни.
Однажды Пифагор нам рассказал об этом подробно и, думаю, что ещё не раз мы будем касаться темы утончения души и контроля наших мыслей и эмоций. Мы почти все уже испытывали высокое блаженство при соединённости сознаний с Божественным. Но оставаться в этих состояниях всё время и в них жить — так получается пока совсем не у всех, потому что такое состояние ещё не стало свойством, качеством нас как душ.
— Но как не терять эту утончённость души? Как всё время сохранять сие Единство с Высшим?
— Вот именно этому мы и учимся каждый день!
И первое, что помогает нам, — это помнить о Боге, о том, что Божественные Души готовы нам помогать и направлять нас всё время. Но Они весьма слабо могут оказывать эту помощь, если мы погружаемся в самолюбование или в суету земных дел, сомнительных желаний и увлечений. При таком нашем состоянии — Их Помощь остаётся нами не замеченной и не принятой…
— Отчего так происходит? Что на это влияет?
— Пифагор объяснял нам, что наши эмоции, наши мысли, наше окружение, все люди, с которыми мы общаемся, и даже пища — всё оказывает влияние. И потому мы именно учимся направлять ум и контролировать наши эмоции и поведение. А затем на помощь приходят медитации, которым мы тоже учимся! Именно через медитации мы можем входить в Божественную Утончённость и удерживаться в этих состояниях как можно дольше.
Ты замечала, Ференика, насколько легче здесь, в Школе, рядом с Пифагором и другими его учениками, нашими друзьями, — быть в возвышенных и вдохновенных состояниях? Ты помнишь, как на прошлой неделе ты провела в своём прежнем доме всего лишь несколько дней — и пришла в состояние уныния, разочарования и печали?
— Да, это было ужасно! И что же делать, чтобы такое не повторялось?
— Приучать себя к тому новому состоянию обширности души в любви и нежности, в покое и блаженстве! Если мы забываем об этом, то что-либо позитивное не совершается. Если же мы прикладываем к сему свои усилия, то это происходит, хоть и не так быстро, как бы нам хотелось. Постепенно мы изменяемся по качествам душ, и такая нежная утончённость становится естественным свойством. Когда мы научаемся так жить — тогда нам становится проще быть всегда в соединённости с Божественным Миром.
Вот Пифагор — он может пребывать среди людей, которые его не понимают и даже гневно осуждают. Но его состояние Единства с Божественным так сильно и прочно, что на него вовсе не влияет внешнее. Напротив, его покой и мудрость влияют на всех, кто оказываются с ним рядом! Сознание Пифагора столь огромно, что он может помогать своим ученикам даже на большом расстоянии, разделяющем тела.
* * *
Девушки, беседуя, неторопливо шли по песчаному берегу. Волна, набежавшая чуть сильнее, чем прежние, погрузила их ноги в свои чуть прохладные после ночи воды — и отхлынула.
Ариадна и Ференика сняли намокшие сандалии и — в радостном приветствии — обратили взоры к морю.
Солнце заливало простор!
Чайки парили в этом свете! Их вскрики и взмахи крыльев делали простор полным радостной жизни!
Девушки зашли в небольшую бухту и решили искупаться. Поначалу морские воды обдавали прохладой, но потом свежесть моря стала нежной, приятной и ласкающей тела со всех сторон.
Ариадна продолжила делиться с Ференикой тем знанием, что обрела уже, учась у Пифагора.
— Мы можем ощущать себя телами в прекрасном окружении стихии воды. Или — быть душами, едиными с солнечным светом, который так блаженно разлит в просторе!
А теперь — мы можем погрузиться в Свет иной, который ощутили сегодня утром с Пифагором. Он может быть воспринят и вверху, и внизу, и вокруг, и внутри наших тел!
Вот так простые действия свободной души тоже могут приучать нас быть вновь и вновь в тончайшем Свете!
… Они вышли на берег, обновлённые и прекрасные.
Ариадна произнесла:
— Прямо тут на берегу мы вновь можем ощутить, что мы не есть эти тела, которые плескались в волнах и сейчас обсыхают под лучами солнца. Но мы — свободные сознания! И мы можем соединяться с Божественным Светом — и быть любовью! И — излучать любовь!
Ты помнишь Облики тех Божественных Душ, Которые нас окружали сегодня утром? Они вставали подобно волнам из Океана Света, но имели лица, руки. И Они проявляли к нам Своё внимание. То были живые подвижные Божественные Облики, ты это видела сама!
И вот сейчас попробуй воссоздать из света и любви себя-души́ —такой же, но именно свой личный облик!
Пусть будет лишь тончайшее, обширное и любящее духовное сердце с нежными руками, которые способны ласкать, всего касаясь бережно, с заботой! Пусть будет лицо, с улыбкой на устах и радостью в глазах! Пусть каскад волос струится прозрачным водопадом почти до пят! Пусть излучается сияние!
… И это было так прекрасно: два обнажённых девичьих тела стояли на берегу у кромки воды — а их сознания, состоящие из Света, намного большие, чем их материальные тела, легко скользили над морским простором. И Свет их напоминал сияние солнца!
После этой медитации они продолжили разговор:
— Вот именно это состояние себя-сознания запомни, Ференика! Теперь ты понимаешь разницу между утверждением в уме: «я стала как богиня» — и тем умением души, в котором нам ещё предстоит осваиваться, закрепляться и учиться жить.
Мы будем ещё не раз стараться осознавать себя как души — большие, утончённые, свободные от тел и полные любви!
Всё это — ещё лишь только самое начало. Мы именно постепенно осваиваем умение быть душами, способными познавать и вдохновенно творить энергией своей любви!
Вначале мы учимся воспринимать такое состояние нас как сознаний — когда нам это показывают Пифагор и другие Божественные Души.
Затем мы учимся сами быть такими без помощи извне. А Боги, подобно мудрым родителям, наблюдают за нашими первыми самостоятельными шагами.
А после — будет обучение способности растворять то я, которое научилось осознавать себя: полностью растворяться во Всеобщем Божественном Единении!
И многое ещё нам предстоит узнать и освоить! А ныне мы запоминаем как эталоны — те лучшие состояния сознаний и учимся вновь и вновь их достигать, учимся в них жить!
Комментариев нет:
Отправить комментарий